Афоризмы — Иоганн Готлиб Фихте (1762 – 1814 гг.) — немецкий философ

В понятии человека заложено, что его последняя цель должна быть недостижимой, а его путь к ней – бесконечным. Иоганн Готлиб Фихте

[…] В том, что мы называем познанием и рассмотрением вещей, мы познаем и рассматриваем всегда только самих себя; во всем нашем сознании мы не знаем ничего, кроме нас самих и наших собственных определений. Иоганн Готлиб Фихте

В человеке есть разные стремления и задатки, и назначение каждого из нас – развить свои задатки по мере возможностей. Иоганн Готлиб Фихте

Всё, что действительно существует, существует с безусловной необходимостью и с безусловной необходимостью существует именно так, как существует; оно не могло бы не существовать или быть иным, чем оно есть. Иоганн Готлиб Фихте

Действовать! Действовать! — вот для чего мы существуем. Иоганн Готлиб Фихте

Женщина не видит дальше любви, и её природа не идёт дальше любви. Иоганн Готлиб Фихте

Крепнет чувство нашего достоинства и нашей силы, когда мы говорим себе: мое существование не тщетно и не бесцельно, я – необходимое звено великой цепи, которая тянется от развития у первого человека сознания его бытия – в вечность. Иоганн Готлиб Фихте

[…] Личная жизнь должна быть посвящаема идее, личное существование само по себе и по истине есть ничто, ибо от него должно отречься, напротив, жизнь только в идее, ибо только такую жизнь должно утверждать и осуществлять. Иоганн Готлиб Фихте

[…] Личность должна быть приносима в жертву идее; та жизнь, которая осуществляет это, есть единственно истинная и справедливая жизнь, и, следовательно, с точки зрения истины и подлинной действительности индивидуум вовсе не существует, ибо не должен иметь никакого значения и должен погибнуть, и, напротив, существует единственно род, ибо последний должен быть рассматриваем как единственно существующий. Иоганн Готлиб Фихте

Не для праздного самосозерцания и размышления над самим собой и не для самоуслаждения своими благочестивыми чувствами, нет – для деятельности существуешь ты; твое действование, и только оно одно, определяет твою ценность. Иоганн Готлиб Фихте

Ничто так не умерщвляет неукоснительно любовь женщины, как подлость и бесчестность мужчины. Иоганн Готлиб Фихте

Общее совершенствование, совершенствование самого себя посредством свободно использованного влияния на нас других и совершенствование других путем обратного воздействия на них как на свободных существ – вот наше назначение в обществе. Иоганн Готлиб Фихте

Последняя высшая цель общества – полное согласие и единодушие со всеми возможными его членами. Но так как достижение этой цели, достижение назначения человека вообще предполагает достижение абсолютного совершенства, то и первое и второе равно недостижимо, пока человек не перестанет быть человеком и не станет Богом. Иоганн Готлиб Фихте

Пусть покинет меня все остальное, только б не покинуло мужество. Иоганн Готлиб Фихте

Пусть ученый забудет, что он сделал, как только это уже сделано, и пусть думает о том, что он еще должен сделать. Иоганн Готлиб Фихте

[…] Сам разум не может быть теоретическим, не будучи практическим: в человеке невозможна никакая интеллигенция, если в нем нет некоторой практической способности… Иоганн Готлиб Фихте

Свобода […] мыслима только в разумных существах, но в них она, несомненно, мыслима. Иоганн Готлиб Фихте

Стоять и жаловаться на человеческое падение, не двинув рукой для его уменьшения, значит поступать по-женски. Карать и злобно издеваться, не сказав людям, как им стать лучше, – не по-дружески. Действовать! Действовать! – вот для чего мы существуем. Иоганн Готлиб Фихте

Трусость есть косность, мешающая нам утверждать нашу свободу и самостоятельность в отношениях с другими. Иоганн Готлиб Фихте

У каждого есть обязанность не только вообще желать быть полезным обществу, но и направлять по мере сил своих и разумения все свои старания к последней цели общества, именно все более облагораживать род человеческий, т. е. все более освобождать его от гнета природы, делать его все более самостоятельным и самодеятельным, и таким-то образом благодаря этому новому неравенству возникает новое равенство – именно однообразное развитие культуры во всех индивидуумах […]. Иоганн Готлиб Фихте

[…] Ученый, поскольку мы до сих пор развили понятие о нем, по своему назначению учитель человеческого рода. Но он обязан познакомить людей не только в общем с их потребностями и средствами для удовлетворения последних, – он должен в особенности указывать им во всякое время и на всяком месте потребности, появившиеся именно сейчас, при этих определенных условиях, и определенные средства для достижения сейчас поставленных целей. Он видит не только настоящее, он видит также и будущее, он видит не только теперешнюю точку зрения, он видит также, куда человеческий род теперь должен двинуться, если он хочет остаться на пути к своей последней цели и не отклоняться от него и не идти по нему назад. Он не может требовать, чтобы род человеческий сразу очутился у той цели, которая только привлечет его взор, и не может перепрыгнуть через свой путь, а ученый должен только позаботиться о том, чтобы он не стоял на месте и не шел назад. В этом смысле ученый – воспитатель человечества. Иоганн Готлиб Фихте

Ученый по преимуществу предназначен для общества: он, поскольку он ученый, больше, чем представитель какого-либо другого сословия, существует только благодаря обществу и для общества. Иоганн Готлиб Фихте

Учёный по своему назначению есть учитель человеческого рода. Иоганн Готлиб Фихте

Человек может то, что он должен. Иоганн Готлиб Фихте

Человек предназначен для жизни в обществе; он не вполне человек и противоречит своей сущности, если живёт отшельником. Иоганн Готлиб Фихте

[…] Человеческий род в своих древнейших поколениях должен был без всякого усилия или свободы быть совершенно разумным по крайней мере в одном пункте своего существования. По крайней мере в одном пункте последнего, говорю я; ибо истинная цель его существования все же не разумное бытие, а разумное становление через свободу. Иоганн Готлиб Фихте

Я подчинен неумолимой силе строгой необходимости; если она определяет меня к тому, чтобы быть глупым и порочным, я, без сомнения, стану глупым и порочным; если она определяет меня к тому, чтобы быть мудрым и добрым, я, несомненно, стану мудрым и добрым. В этом нет вины или заслуги ни с ее стороны, ни с моей. Она подчинена своим собственным законам, я же – ее законам; раз я это понял, раз мое бытие уже вполне подчинено ей, я достигну наибольшего спокойствия, если подчиню ей также и свои желания. Иоганн Готлиб Фихте